Поставив «Бесы» на сызранской сцене, труппа во главе с режиссером Виктором Курочкиным проделала колоссальную работу. Об этом говорит, в том числе, и длительность спектакля – три с половиной часа с антрактами. Но нашу Драму не смутили ни объем материала, ни его сложность.

Говоря о причинах выбора в пользу Достоевского, Курочкин делает ставку не только на юбилей классика (вчера отмечали его 190-летие), но и на роль, которую писатель сыграл в российской литературе
- Он пророк своего времени, прорицатель! Несмотря на политизированность, «Бесы» предсказали события целого столетия истории России. Кроме того, существует общепризнанное в театральной среде мнение, что Достоевский слишком непостановочный. И это действительно так: его произведения очень трудно адаптировать для сцены. Поэтому наш спектакль - своего рода вызов. «Бесов» ставили только трижды: два раза в России и один - в Европе. Поэтому наши «Бесы» - своеобразная всероссийская премьера, только на провинциальной сцене.

Ответил Виктор Алексеевич и почему инсценировку назвали «Наши»:
- Никакого отношения к выборам и молодежному политическому движению это не имеет. В оригинале есть глава «У наших» о собрании революционной ячейки. «Нашими» назван второй акт спектакля. Герои «Бесов» постоянно говорят: «Пойдем к нашим», «Встретимся у наших» - так завуалировано называют бунтовщиков.

Сразу стоит сказать: неподготовленному зрителю будет непросто. Во-первых, материал, даже в облегченной сценической версии труден для восприятия. Тем, кто не читал Достоевского, будет тяжело сразу вникнуть в суть действия.

Особенностью спектакля, которую можно назвать и небольшим огрехом, является исключение из него линии Верховенского-старшего, его взаимоотношений с Варварой Ставрогиной (арт. Татьяна Дымова). Этим сюжетным направлением Достоевский начинает роман, им же и завершает его. Но в постановке прерогатива отдана молодежи.

В первой сцене зритель видит обедню в соборе. Сразу обращает на себя внимание цветовая гамма костюмов: только черное и серое. Ярким пятном выделяется хромая Мария Лебядкина (арт. Анастасия Шендрик). Ее зеленое в красный цветок платье буквально кричит, что она не такая, как все: Достоевский создавал образ евангельской святой, мученицы. Цветовой контраст усиливает ее отличие от одолеваемых бесами других героев.

Несмотря на скупость реплик, Сергею Михалкину удалось передать впечатление, которое должен производить Николай Ставрогин: мрачная стать, хорошие манеры, привычка повелевать людьми. Этот герой Достоевского сродни булгаковскому Воланду. Ставрогин так же изыскан, имеет влияние на людей, пользуется популярностью у женщин. Михалкин в этой роли похож на монолит, облаченный в черный бархат. Его темная сущность подчеркивается черным же зонтом-тростью, который он повсеместно носит с собой.

Второго протагониста романа Петра Верховенского сыграл его тезка Пётр Чичёв. Герой молодому актеру однозначно удался, и видно, что ему нравится работать в образе: отличное владение текстом и прекрасное следование образу хитрого, коварного и беспощадного душегуба, привыкшего загребать жар чужими руками. Изворотливость, услужливые манеры, подвижность и быстрая речь Чичёва только усиливают неприязнь к его персонажу, прообразом которого стал русский нигилист Сергей Нечаев (именно под впечатлением дела этого революционера Достоевский написал «Бесов»).

Дарью Шатову и Лизавету Тушину сыграли Вероника Агеева и Татьяна Ахроменко. Обе актрисы обладают хорошими внешними данными, что позволило им без труда воплотить главных красавиц романа. Роль суицидального инженера Кириллова досталась Евгению Морозову, ироничная улыбка которого только придала жутковатости мрачному образу этого атеиста.

Разуверившегося в идее революции Ивана Шатова исполнил еще один новичок сызранской сцены Владимир Мухтаров. Сыгранный им персонаж в действительности был очень важен для Достоевского, так как в его уста вложены мысли самого автора. Поэтому образ наивного, пугливого, но справедливого тюфяка-неудачника Мухтаров в очках и усиках передал в совершенстве.

Вся постановка, несмотря на скупость декораций и цветов, смотрится вполне гармонично, что, безусловно, говорит о большой режиссерской работе. В фарсовой обертке неплохо передана атмосфера собрания революционной ячейки, показывающая зрителю ее полную неорганизованность и несостоятельность. Моменты, когда главных действующих лиц одолевают бесы, переданы очень выразительно: вязкий полумрак, из которого сначала выплывают лица массовки, а следом за ними и черные фигуры; перекошенные гримасами лица, скрюченные пальцы на выгнутых руках. Все это в обрамлении напряженного звукового ряда и красноватых всполохов света создает тяжелое ощущение дьявольщины происходящего.

Немного смазанной кажется концовка третьего, последнего, акта спектакля. Из-за отсутствия одной из центральных сюжетных линий идея морального обновления большинства персонажей выглядит не совсем полно. В постановке этот момент подчеркивает вода, дождем проливающаяся на убиенных героев в белых одеждах, символизирующих их духовное очищение.
Наши «Бесы» вполне могут претендовать на хит театрального сезона, резко контрастируя с комедиями, феериями и фарсами, которыми потчевали сызранцев последние пару лет.